По плодам их узнаете их…*
Я пытаюсь разглядеть через семь десятков лет, что же происходит в этом домишке?..
Его хозяин встал с постели, когда еще и петухи не прокричали, а спать почти совсем не спал. Завтра, вернее, уже сегодня, когда поднимется солнце, он должен будет оставить свою семью.
Весь дом — это одна большая комната. В правом углу на кровати спит его старший сын с невесткой, их четырехлетняя дочь и годовалый сынишка. Невестка в доме заменяла мать: после смерти жены хозяин дома больше уже не женился, на его руках остались четверо детей — старшему было 15 лет, младшему только исполнилось три.
Возле самой печки на лежанке спала очень хрупкая, совсем не похожая на крепкую сельскую девчонку семнадцатилетняя дочь Ефима. Отец слышал, как тяжело она дышала и время от времени сквозь сон что-то невнятно говорила. Девочка страдала неизлечимой болезнью — тифом. Слышать стон дочки для него, не имеющим силы ей помочь, было самым трудным в полуночной тишине.
Еще до того, как первые лучи пробились сквозь маленькое окошко, Иван вышел во двор: хотелось посмотреть, что еще он может сделать для невестки, дочерей и внуков, ведь его сына забирают вместе с ним, дома останутся одни женщины. Если бы и хотел что-то сделать — война все разрушила и забрала. Никаких продуктовых запасов нет. Даже стекла нет, чтобы заменить разбитое окно.
Тем временем проснулась невестка и начала хлопотать, чтобы снарядить в дорогу мужа и свекра. Не знает никто, надолго ли и куда их повезут. Сказали лишь прийти на железнодорожную станцию. Она нашла два мешка и начала складывать хоть что-то, самое необходимое в дорогу. Положила кружку, миску, ложку — в доме из кухонной утвари больше ничего и не оставалось. Младшенькая внучка увидела, что положили ложку, и, не понимая происходящего, расплакалась: «Зачем вы забрали мою ложку, чем я кушать буду?»
Сборы закончились, время тропило их выходить из дома. Иван взял на руки и крепко поцеловал своих внучат, потом обнимал детей. Когда он подошел к кровати своей больной дочери, сердце не выдержало и от боли сжалось так сильно, что он припал к кровати и, сколько позволяло время, плакал и обнимал свою дочь. Сердце отца чувствовало, что больше он ее не увидит, что прощается навсегда. Совершив последнюю молитву в своем доме, он поручил всех их Богу, Тому единому,
Кто вездесущ и всевидящ, вышел на улицу и вдвоем с сыном направился на станцию, удаляясь от родного дома.
По прибытию в Нижегородскую область, на станцию «Сухобезводное», отца с сыном разлучили. Трудным было их расставание. До этого пусть и в товарных вагонах, но вместе. Могли поддержать друг друга, подбодрить, помолиться за оставшихся дома детей.
Отца увезли на Урал, в свердловские лагеря, которые отличались особой жестокостью наблюдателей, тяжелым, невыносимым трудом и голодом.
В Свердловске убили последнего царя с его семьей. Сегодня в 12 километрах от нынешнего Екатеринбурга находится «Мемориальный комплекс жертв политических репрессий 1930—50-х годов», где покоятся тела десятков тысяч убитых.
Органам НКВД в то время спускали «сверху» план по расстрелам. В Свердловской области сталинский план перевыполнили. Ни в чем не повинных людей арестовывали, пытали, предъявляли совершенно абсурдные обвинения. В подвалах НКВД на Ленина, 17 в уральской столице только за неполные два года (1937-38 годы) расстреляли около 20 тысяч (!) человек. Порой за одну ночь расстреливали до 400 человек. **
Через некоторое время родные получили письмо из Свердловска от своего отца, в котором он не очень распространялся об условиях его содержания, но в котором между строк читалась невыносимая боль и печаль. Он писал, что видел сон, как его дочь в белоснежном платье поет в хоре на небесах среди верующих, кого он лично знал и кто был убит за свою веру. «Я знаю, что моя Ефимка уже на небесах», — заканчивалось письмо. Отец добавлял, что очень любит их всех. Видимо, этот сон еще больше подкосил его, он сильнее загрустил. Иван хотел встречи с дочерью на небесах, потому что на земле жизнь была невыносимой. Через несколько месяцев ангелы унесли его к дочке…
С того времени прошло почти пятьдесят лет. Мы, правнуки, оказались среди тех же Уральских гор, в городе Свердловске, где погребен наш дед Иван Гордеевич Андрусик. А в 2015 году мы отметили четверть века с момента образования христианской церкви на Урале. Таковы плоды жизни и смерти праведников!
*Евангелие от Матфея, 7:16
**Источник: http://nashural.ru/Ekaterinburg/memorial.htm
